pravozakoniya.ruАмазонщина – заразное духовное заболевание
«Когда женщина «побеждает» в семье мужчину, за ее победу расплачивается невинный ребенок! Получение женщинами реальных прав определять свое будущее и будущее своих детей, разрушение вековой патриархальной системы отношений между мужчиной и женщиной, изменение соотношения сил в семье привели к тому, что изначально разумная власть мужчины в семье сменилась монопольной властью женщины. Этот новый дисбаланс сил, позволивший женщине, по сути, стать главным родителем, перевел мужчину на вторые роли. И за этим ничего хорошего не последовало, а будет ещё и хуже…» - Эвелин Сюллеро, женщина и известный французский социолог, автор двадцати восьми книг по демографии, проблемам семьи и женского движения, переведенных на 50 языков).
«Самая большой вред для общества, который учинили коммунисты и их гундосящая молодежь – комсомольцы, они отучили женщину смиряться пред Богом, а значит и пред мужем! Отсюда катастрофическое и нарастающее количество разводов и неполных семей, где дети становятся заложниками болезненного женского любоначалия и низведения мужчины в семье на роли подкаблучника, а не главы семьи…» - (протоиерей Филимонов)
«Любое духовное заболевание лечится только регулярным покаянием, чистосердечной исповедью, причастием и изменением своей жизни..., к которым многие люди доходят только у смертного одра…, если успевают...» - старец Паисий.
«Добро, будет она римскою папой, а коль владычицей морскою…» - А. С. Пушкин
«Ужасная судьба отца и сына - жить розно…» - М. Ю. Лермонтов
В наши дни стала вполне возможной и допустимой, даже популярной, ситуация, когда между отцом и детьми возводится "железный занавес" - не по закону, не по решению полномочных органов, а единственно лишь по воле и усмотрению матери. Причем отец, вовсе не обязательно в этих случаях "алкаш", разложенец, бузотер - нет, с него довольно не угодить чем-либо своей супруге, выйти так сказать из повиновения…
В Кодексе о семье и браке черным по белому сказано: родители - независимо от того, состоят они в супружестве или нет, проживают совместно или врозь - не только имеют право, но и обязаны на равных основаниях участвовать в воспитании детей. На практике же иная мать, если она того пожелает, может взять на себя безраздельное распоряжение судьбой ребенка, оставляя за отцом лишь обязанность быть кормильцем детей, не допуская его ни к воспитанию их, ни к общению с ними. Этот камень преткновения между отцами и детьми стоит сегодня так незыблемо и бесповоротно, что даже решение суда, обязующее мать не препятствовать встречам ребенка с отцом, может стать фикцией…
Женщина-мать - для всех нас святыня. Так было и так будет всегда. Вот почему неимоверно трудно, но необходимо - высветить теневые стороны «прекрасного» ореола. Злоупотребления авторитетом и привилегиями материнства - это уже не "досадные исключения", не отдельные "вывихи", а серьезный уродливый социальный фактор, который не может не вызвать тревогу и озабоченность.
Амазонки - легендарное племя древних времен, но не редкость и теперь - встретить прямую наследницу духа и традиций этого племени: женщину, чья независимость возведена в самоцель, а материнский инстинкт переродился в инстинкт собственности (в широком смысле этого слова, то есть обретения власти, как над вещами, так и над людьми). Муж, дети, да и все прочее - словно бы принадлежат ей. Она одержима комплексом полноценности: в запале самоутверждения ее прельщает не равенство с мужским полом, а главенство над ним. Этот комплекс она привносит, в первую очередь, в атмосферу семьи. Ей необходимо единовластие в доме - она одна знает что нужно и не нужно детям, чему и как их учить; твердо знает, что полезно и что вредно мужу, как отвадить его от "бесполезных" друзей, побочных влияний, интересов, привычек, как привить ему единственно необходимую привычку - быть второстепенным, заштатным существом, с полным правом молчаливого согласия и послушания. Детство сегодняшней амазонки, как правило, проходило с матерью, которая часто безумно говорила – «Да кто он мне такой, ваш отец…, я вас уже вырастила…, я ему ничего не должна…». И если в семье это слышит девочка, то это её основной урок неуважения к мужчине в семье, который обязательно аукнется в её дальнейшей жизни. А если это слышит мальчик, то, уже, будучи семейным мужчиной, он лишний раз свою мать на порог не пустит, потому что она может привнести раздор и распри в его семью...
И если любящая жена рожает детей мужу, потому что просто искренне любит мужа, то современная амазонка рожает детей, чтобы в дальнейшем обменять их на материальные ценности и выгоды для себя лично.
Нынешняя амазонка - женщина особого склада. У нее свой неписаный кодекс и есть "обмен опытом" с себе подобными. Зная, конечно, что не все мужья так податливы, как ей того требуется, она держит в запасе универсальный козырь. Ребенок - вот ее «беспроигрышная» карта на все случаи жизни. Мужу раз и навсегда дается понять: развод с женой - это развод и с детьми…
Но ребенку одинаково нужны и мать, и отец. Никто не властен лишать малыша (без исключительных на то причин и оснований) ни материнских, ни отцовских ласк, забот, уроков воспитания. Когда по стечению обстоятельств, или специально интересуясь этим, сталкиваешься с участью детей, насильно отторженных от родных отцов, тебе предстает калейдоскоп нелепых, низких, диких конфликтов, панорама сбитых с толку душ, изувеченных судеб. Дети, как заложники, в руках у амазонки - любые условия может она диктовать, может веревки вить из "сильного пола", играючи на его отцовских "слабостях". Как в застенке, отцу с ребенком "свидания" предоставляют - по великой милости, да еще зачастую под надзором. И кто надзиратель-то? Неужели мать родная?! Она тебе и прокурор, и судья. Над кем она самосуд вершит? Кто они, эти "прокаженные" отцы, которым к родным детям приблизиться нельзя? В большинстве своем - отцы как отцы. Кто лучше, кто хуже. Общество доверяет им вполне: производить материальные блага, лечить, учить - взрослых и детей, командовать людьми. За какие же страшные грехи ставят их в положение "уголовного элемента", лишенца, ограниченного в "дееспособности"? И первейший, коренной вопрос: за что четвертуются дети? По какому праву амазонки осуждают их на полусиротство? Именно таким путем в обществе и в судебной системе подменяются понятия и вместо воспевания хвалы действительно достойным женщинам, общество и государство, где не лень, поет оды "бедной и одинокой" амозонке, которая разрушает основы семьи и ведет к деградации всего общества.
Амазонщина как явление связана с глобальной системой "Мужчина - Женщина". Все то, чем ознаменован уходящий двадцатый век: взлет и взрывное развитие науки и техники, ломка чуть ли не всех структур, укладов, процессов - все это как бы вырвало названную систему из ее насиженного гнезда, вывернуло наизнанку. Статус мужчины и статус женщины претерпели такие метаморфозы, что потребуется еще не одно десятилетие, прежде чем системе удастся обрести новое равновесие, приемлемые ориентиры. Наиболее резкие перегрузки и потрясения пришлось испытать женщине - на нее обрушился целый каскад небывалых возможностей, задач, требований. Вознесенная на качественно непривычный социальный уровень, она должна теперь совмещать новые для нее обязанности со своим исконным назначением - быть женой и матерью. Ее сегодняшняя роль в обществе важна и почетна, но в то же время невыразимо трудна, сложна ответственна. Нет ничего удивительного в том, что отнюдь не всем женщинам - в их самосознании, психологии, морали - удается здраво воспринять и усвоить пестрый узор зигзагов, изломов "шального века". У многих "вскружилась голова" - от достигнутой высоты, от величия, которым по достоинству овеяны понятия женщина, мать. Кстати немалую долю "хмельного зелья" вносят в эти головки бойкие журналисты, взахлеб расточая прекрасному полу елейные, напыщенные дифирамбы и оды. Такого рода возлияния, безмерное славословие, даже идущие от чистого сердца, могут задурить кого угодно, пробуждая подчас низменные, нечистые устремления ведущие ко греху всё общество.
Старики, чье детство пришлось на военное лихолетье, хорошо знали, как наши матери ждали наших отцов, выбивались из сил, подымая нас, хранили и хранят память о тех, кто не "вернулся из боя". Знаем, как ждали отцов мы сами, малолетние сорванцы, да и теперь не можем смириться с утратой, положившей отпечаток на всю нашу жизнь. С каким же изумлением взираем мы на тех молодых матерей, что поддались сегодня соблазну самодовольства, самонадеянности, наркотической иллюзии самодостаточности. Уверяют себя, что мужья для них обуза и помеха, а для детей самое лучшее - не знать своих отцов. Кое-кто из "добровольных вдов" живут вроде бы припеваючи - в домах со всеми удобствами, окружены заботами услужливых "предков"… Не всем, конечно, далеко не всем безмужний удел дается легко, безоблачно. Многим приходится ой как несладко. Но вирус мужепрезренья заразителен и агрессивен. Бывает: добропорядочная, любящая жена и мать, хлопотливая хозяйка каменного гнезда, и вдруг - перемена декораций! Без повода и беспричинно вдруг обижает мужа, или вообще подводит муженька к порогу, дает ему коленкой "вольную" и… начинает "новую жизнь" налево и направо... Готова, в угоду своей лихорадочной "самостийности", не только разбить семейное счастье, но и пустить под откос благополучие детей, их душевное равновесие, даже подчас и здоровье. Ничего не попишешь: такова соль и суть амазонщины. Согласно дошедшей до нас легенде, "те еще" амазонки жили чисто женским племенем: детей зачинали в набегах на чужие народы, себе оставляли только девочек, приучали их к войне, выжигали им грудь - чтоб без помех натягивать тетиву лука, и знать не хотели ни мужей, ни отцов. Не потому ли радостный смех малыша при встрече с отцом - нож острый для нынешней амазонки? "Я, Я и Я" - вот ее «материнский» мотив, женская страсть, канон супружества! И поди докажи ей, что "я" - не первая буква в алфавите. Поистине медвежью услугу, повторяю, оказывают ей те, кто, подливая масла в огонь, со всех "амвонов" вещают и трубят гимны женскому роду, звучащие так не педагогично, как если б школьному учителю взбрело по-рыцарски расшаркиваться перед существительными женского рода, затирая спиной на классной доске мужское и среднее "отродья". Извечная мудрость "чти отца своего" стерта этими горе-педагогами, предана забвенью, чуть ли не осмеянию. А зря.
- Жуткий анахронизм! Ретроградство! - слышу голоса протеста… Женщина давно выросла из этих пеленок!
Да, очень похоже, что выросла. Но стало ли кому от этого лучше? В том числе и, прежде всего ей самой, даже если ею и демонстрируется остервенелая улыбка "счастья" на лице...?
Когда при живом и любящем отце мать из кожи лезет вон, чтобы искоренить в сознании ребенка даже само понятие "отец" или, во всяком случае, ошельмовать, обезобразить его - не равносильно ли это нанесению нравственного увечья малышу? Психологическое давление на детей, зачастую переходящее в "психическую атаку", парализует их моральные, умственные и чисто физические ресурсы. Принудительное отчуждение от отцов ведет детей к более обширному, чуть ли не "круговому" диапазону отчуждения - от сверстников, от самих себя, да и от матери тоже. Без дуэта родительских натур и характеров (пусть нестройный, но дуэт!) выходит однобокое, осколочное воспитание, изъян души. Представим себе триумф амазонщины: отец изгнан напрочь, выбит из седла, утратил "центр тяжести" и "точку опоры", стал безразличен ко всему… Картина не из веселых, но это лишь мелочь в сравнении с тем, какой пытке подвержено детское сердце, когда корчуют из него привязанность к отцу, память об отце.
Как сберечь для ребячьей души рядом с образом матери, с ее лаской и заботой также и образ отца, его крепкие руки, особенный взгляд, потешные выдумки, его не всегдашнее согласие с матерью? Что станется с детьми, если их воспитание и впредь будет всецело на откупе у матери, а отец по-прежнему останется на птичьих правах? И что будет вообще с семьей как ячейкой общества, служившей до сих пор колыбелью и гнездом для большинства живущих?
И на холме средь желтой нивы
Чета белеющих берез…
Какой замечательный образ и символ семейного союза! Но амазонщина не признает и не щадит ничего прекрасного, ничего, что соединяет и роднит. Ей это органично противопоказано. На ее допотопном знамени начертано: разделяй и властвуй!
Итак, "хозяйка положения" не всегда способна быть "на высоте положения". Проявляя склонность и волю к единовластию в семье, к ниспровержению и подавлению мужского начала, она, по существу, делает отверженным не только отца, но и ребенка, превращаемого в орудие материнского каприза. Супружеский развод оборачивается разводом поколений, что формирует многих полусирот как негативную массу, как резерв явлений: пьянства, разгула и разврата, лихоимства и рутины, безыдейности и безответственности, ярого ожесточенья. И всё чаще амазонка, чтобы снять ответственность с себя, предательски подставляет собственных детей и кричит вслед нахлебавшемуся амазонщины и уже уходящему мужу, не - "прости меня, пожалуйста…", а - "это твои дети решили, что ты нам больше не нужен...".
Мать-одиночка - это сегодня не позор, не низость. Общество предоставляет ей, по сравнению с другими матерями, дополнительные льготы. Что касается амазонки, она зачастую с легким сердцем и вполне добровольно становится матерью-одиночкой, особенно если находит поддержку у своей родни. Недальновидные бабушки и дедушки, братья и сестры, тети и дяди, с готовностью, иногда с оголтелой радостью хватаются за любой повод, чтобы отделаться от «чужого» человека. Это поощрение служит амазонке весомой последней каплей, склоняющей чашу в пользу одиночества, которое она иллюзорно считает свободой...
Положение в делах семейных настолько казусное, что, к примеру, иные женщины, живущие в полном согласии со своим супругом "де-факто", находят резон не регистрировать брак с ним, юридически быть в статусе матери-одиночки: помимо того, что это обеспечивает ей постоянное денежное пособие и прочие "законные купоны", можно еще в любую минуту и в любом месте козырнуть своим "бедненьким одиночеством", добиться каких-то уступок, снисхождений и т. д.
Волшебная мука деторождения была и остается естественным правом женщины, ее высшей привилегией. Эта святая обязанность обеспечивает ей исключительное положение в обществе. Огромное большинство женщин понимают свою уникальность как подвижническую миссию, которую они призваны исполнять не за страх, а за совесть, не уповая на лавры, не требуя почестей и оброков. Они с радостью несут тяжкий крест материнства, не простирая свою монополию за пределы этого подвига и соответственно относятся к мужу, как к главе семьи - "Муж жене - пастырь, жена мужу - пластырь"! Что же до амазонок - они видят в особом призвании женщин знак "высокородия" и "высокомерия"; своей монополией они хотят обнять все области жизни. Встретишь иную из них - того и гляди провозгласит себя Триумфальной Аркой, или Поклонной Горой…
Амазонки, как и все матери, на сон грядущий рассказывают и читают детям сказки. В том числе, конечно, "Сказку о рыбаке и рыбке". Десятки раз читана-перечитана, по радио, в мультфильмах, по рисованным книжкам, просто наизусть - ни детям она никогда не надоест, ни взрослым. А вот поди ж ты: не все матери осознают, что поучительный ее смысл обращен прежде всего к ним, а не к детям. Не хотят извлечь урок для самих себя. Не хотят присмотреться к старухе из сказки - почему и зачем понадобился Пушкину такой вот сюжет, такой зловещий (и жалкий в конечном счете) женский образ. Неутолима жажда старухи к самоволию, нет предела ее самодурству. Всю жизнь иссушала ее эта жажда, а может быть, дремала под спудом, да так бы и не показала себя, кабы старик не изловил в море золотую рыбку. И свершилось преображение. Как только был дан повод и возникла возможность для упоения алчущей души, тотчас же страсть эта пробудилась, вскипела, вышла наружу. Можно наверняка сказать: стань старуха, владычицей морскою и согласись, золотая рыбка быть у ней "на посылках" - ей и этого оказалось бы мало. Страсть ее безмерна и невменяема. Такова амазонщина. Почему, спросите, так названа эта сказка - о рыбаке и рыбке? Ведь вокруг старухи все здесь крутится. У Пушкина был здесь тот умысел, что такие старухи не достойны заглавной роли - ни в сказке, ни в жизни.
Амазонка порывается завоевывать и тиранить души людские. Она действует как предельно сжатая стальная пружина, что дала себе зарок расправляться, но никак не может расправиться вполне. Материнский инстинкт срабатывает сегодня по-прежнему, но у многих женщин его затирают другие, привнесенные побуждения. Между прочим, это не может не настораживать лидеров тех стран, где малодетные и бездетные семьи грозят стать общей нормой. Тут очевиден и ощутим тяжелый духовный сбой, какая-то аномалия, чреватая для человечества утратой перспективы. В определенном смысле амазонка все отчаянней рвется к "трону". Конечно, пока еще слишком мало реальных признаков "женовластия". Они проступают главным образом в частной жизни. Так, все чаще жены отказываются брать себе фамилию мужа и детям дают свою фамилию. Можно наблюдать это и в тех случаях, когда отцовская фамилия явно благозвучней. Мужчины, как правило, смотрят на это сквозь пальцы, не находя тут никакой "крамолы", не увязывая эту частность с общим наступлением духовного заболевания - амазонщина, по всему фронту.
Задача любящей матери внушить ребенку почитание отца семейства, начиная даже с таких мелочей, как подсказать, чтобы они встречали папу с работы, чтобы они обязательно поздоровались, поцеловали его. И мужчине это приятно, и детей это учит с младых ногтей почитать отца. Для отца, естественно, это дополнительный стимул быть настоящим отцом и мужем. Амазонка вытравливает эти чувства у детей в угоду своей духовной болезни, которая, даже если редко и проходит, то что оставляет после себя? Коросту, пепел и гарь сокрушенных судеб, как после настоящей войны - не на жизнь, а на смерть…
Амазонщина очень тесно связана с новой социальной болезнью - со стервозностью. Стервозность поражает девушек и женщин и происходит от классового разделения в нашем современном обществе. «Стервами» не рождаются, ими становятся. Теперь, почему-то, стало модно быть «стервой». Большинство молодых девушек стремятся обрести материальную и духовную независимость, провозглашая себя «Стервами» с большой буквы, и гордо демонстрируя публике, при любом подходящем случае, свою «стервозность».
Каковы же симптомы этой болезни? Как заведомо отличить «стерву» от обычной девушки или женщины? Большинство из нас интуитивно догадывается о подобных симптомах, но не многие могут их разглядеть.
Полное отсутствие альтруизма. Взгляд «стервы» направлен прямо перед собой, никто и ничто не сможет заставить свернуть ее со своей дороги. Мужчины для нее «ничто», они лишь убогие создания, помогающие «стерве» весело и выгодно проводить время. Наигранное хамство нередко гармонично вписывается в почти животное желание раздавить и «съесть» тех, кто слабее.
Давайте проследим путь «инфицирования» с самого начала. Как было сказано выше, «стервами» не рождаются. Соответственно, на каком-либо этапе развития молодая девушка выбирает путь «стервы». Для себя она находит такой путь привлекательным, а главное, весьма полезным, в особенности, если эта болезнь усложняется наличием выдающихся внешних данных. Начинающая «стервочка» (кстати, заметьте, как глупо звучит) пробует себя в новой роли. Интуитивно она понимает, что ничем не рискует, а как раз наоборот, подкрепляя свой воспаленный детский мозг историями тех, кто уже давно живет по принципу «стервы» и, в принципе, успешен по жизни, пытается им подражать. Ей вдруг представляется, что только таким образом можно стать независимой, уважаемой, гордой и важной персоной.
Вот как раз таки после этого «стерва» может попасть в две колеи. Из одной из них она, по всей видимости, никогда не захочет вылезать, а другая может сразу поставить ее на место, разрушив ее новые идеалы и вернув к реалиям нормальной жизни. К несчастью, второй случай встречается лишь тогда, когда на своем жизненном пути в этот период «стервочка» встречает человека, который никоим образом не реагирует на попытки «проявления силы» молодой девочки. Быть может, это мальчик из параллельного класса, может, хорошая подружка, которая своим примером показывает, что можно без натуги жить весело и «клево тусоваться». Девушки из первой колеи продолжают ломать себя в течение некоторого времени, и, наконец, начинают называть это стилем жизни. Вот тогда все. Вы будете иметь дело с настоящей «стервой». Она годами копила этот опыт, много раз «играла судьбами людей», много раз была на высоте. Она не захочет от этого отказаться. Как правило «стервы» бывают «стервами» лишь в компании мужчин. Это и понятно, это становится наркотиком. Так что «стервозность» - это женская болезнь для мужчин и в большинстве случаев это болезнь не очень состоятельных девушек. Обладая иногда природной привлекательностью, но не обладая «папиными деньгами», она захочет реализовать себя в качестве «стервы» - этакой "богини", которая все знает и все понимает, но все равно снисходительно относится к людям в минуты хорошего настроения. «Стервы» - это девушки и женщины, скрывающие за своей «стервозностью» огромные комплексы, которые они затем проецируют на своих детей.
Ну а если уж родители расстались, если один из них – "приходящий", если ребенок лишен нормальной, здоровой семьи, то тупая обывательская молва чаше всего винит в этом отца – мужчину. Прислушайтесь к разговорам дворовых кумушек, старушек, на домашней скамейке: "он" эгоист, "он" бездушный, "ему" все равно, за сына или дочь "у него" душа не болит. Только "она", голубушка, мучается и страдает…Так судит убогая молва. А как происходит в реальной жизни? Всё чаще очень хорошие отцы оказываются в роли "героев" трагедий, когда затаенная женская обида и злоба, непомерное женское самолюбие и стремление женщины причинить боль "назло" тому, с кем жизнь не удалась, а иногда и еще более низменные чувства, лишают детей возможности общения с папой. Сделать сына или дочку без всякой на то необходимости полусиротой – как это недальновидно со стороны женщины и разве можно, не ранив душу ребенка, не нарушив основу заложенных прежним воспитанием представлений, не подорвав веру в людей, насильственно заставить малыша, а тем более подростка перестать любить отца...? Архимандрит Рафаил Карелин наиболее точно определил уродливость амазонщины - «Обычно в распаде семьи обвиняют мужчину, что он выпивал и изменял, упуская из виду, что это могло произойти из-за того, что он не нашел приюта в своем собственном доме. Можно, сохраняя внешний вид порядочности, колкостями, насмешками, попреками, делать жизнь для другого невыносимой. Некоторые женщины прямо артисты в этом домашнем садизме… Бессердечие – одно из свойств демона; демон не может прощать. Я предпочитаю грешника, кающегося и способного хоть по временам на великодушие и добро, чем бессердечного праведника, который по натуре – мелкий бес, именно мелкий, потому что такие люди не применяют садистические приемы по отношению к посторонним, чтобы не получить за эти проделки по шее, а удовлетворяются узким кругом своих родных и теми, кто попал в какую нибудь зависимость от них».
Это тоже к вопросу об ответственности за данную тобой жизнь. Мне очень странно слышать, как женщины говорят: "Я рожу для себя. Я выращу его сама – и не надо мне помощи от мужчины". Ей, может быть, и не надо. Но она не имеет права решать такие вопросы за другого человека – за будущего ребенка. Все, что строится на обмане, – рухнет в конце концов. А эта травма еще тяжелее. Если детская душа постоянно оплакивает потерю близкого человека – разве может пройти это безболезненно?
Но проходит совсем немного времени, и женщина "свободная" превращается в женщину одинокую. То, что прежде казалось ей поклонниками, при ближайшем рассмотрении оказывается фантомами: при первом намеке на возможную ответственность "оно" перемещается туда, где лучше кормят и меньше требуют.
Впрочем, если и появится шанс заново устроить личную жизнь, вдруг возникает упорное препятствие: ребенок, привыкший не уважать отца, еще меньше склонен считаться с каким-нибудь дядей... Он уже овладел искусством неожиданного скандала при посторонних - вместо покорного ласкового малыша теперь существует рядом маленький злобный недруг, умеющий добиться своего. Если раньше женщина владела ребенком, а бывший муж мучился, то теперь она ребенком закабалена, а «разжалованный» отец где-то живет...
А дальше еще хуже - у ребенка начинается коварный переходный возраст. И отец, практически незнакомый и поэтому лишенный недостатков, превращается для него в идеал… медленно, но верно реальность оттесняет "свободную" женщину в компанию таких же "свободных" женщин, где дурное настроение часто заливают уже не валерианой.
Мать-одиночка, к сожалению, это сегодня распространенное и весьма уродливое явление. Уродливое с точки зрения интересов ребенка, которого воспитывает один, а не оба родителя. Даже если отца "заменяет" бабушка-дедушка, с образа которых амазонка и слепила собственную семью… Рано или поздно ребенок со всех спросит: кто мой отец, почему он ушел, где живет, кем работает, покажи фотографию. Будет спрашивать обо всем, будет доставать. И если бы женщина эту муку предвидела, неизвестно еще, решилась бы она разрушить семью, или не бороться за её сохранение.
Всё это - тяжелейшая проблема бездуховности всего нашего общества, которое в погоне за тленными мирскими вещами, водружает на постамент не смиренную женщину-мать, а больную духовно, психопатичную амазонку, которая без покаяния и прощения, своими руками уничтожает будущее и оказывается в аду ещё при жизни, кидая в это пекло и своих детей.