Музыка романтизма: какой она была? Фредерик Шопен

О Шопене можно только по-шопеновки. Балладно, «ноктюрново, прелюдийно». Но так могут поэты. И пишут — на свете много стихов, посвященных Шопену. Но нужно попытаться в прозе. А вы — романтик?

Именно музыка Шопена является некоей «лакмусовой бумажкой». Если сказать несколько огрубленно, то исполнители-пианисты «делятся». Все могут преодолеть шопеновские технические трудности, дело не в них. Но есть пианисты, в репертуаре которых много Шопена, и каждая нота у них — как укол. Есть даже термин — «шопенист». А есть пианисты, которые предпочитают играть музыку классицизма или сразу — в 20 век. Так же и со слушателями.

Как ни условно это разделение, оно остается справедливым. По своему отношению к музыке Шопена каждый человек может многое в себе понять. И все понимают. Статистики у меня нет, конечно, ее просто нет. Но какой-то опыт и какая-то память подсказывает, что «романтиков-исполнителей» не убывает со временем. Это мироощущение остается близким человечеству.

При этом здесь нет «правильного» или «неправильного». Есть данность, которая заложена в каждом человеке. И отношение к музыке вообще и к отдельным направлениям и композиторам эту данность ярко проявляет. Шопен

Фредерик Францишек Шопен родился недалеко от Варшавы, в местечке Желязова Воля 1 марта (или 22 февраля) 1810 года. Отец был француз. В предках у Шопена были колесные мастера, виноградари, ткачи, со стороны матери — обедневший дворянский род (кузен Ф. Шопена по матери стал генералом и губернатором в США — Владимир Кжижановский).

Отец Шопена играл на флейте, мать — на фортепиано. Шопен начал выступать ребенком («Шопенек» — маленький Шопен, так по-польски). В 11 лет он вступает перед Александром Первым — российским императором, приехавшим в Варшаву открыть заседание сейма (парламента). Приглашали его и в дом Константина Павловича — сына Павла Первого и наместника Царства Польского. Там он давал уроки музыки внебрачному сыну Константина Павловича Романова — будущему ученому, генералу-артиллеристу и изобретателю Константинову Константину Ивановичу (боевые ракеты).

Сочинять Фредерик Шопен тоже начал в детстве. Он выезжает на гастроли в европейские страны, а в 20 лет покидает Польшу навсегда.

Основным местом жительства стал Париж. К этому времени музыкальный центр Европы сместился из Вены во французскую столицу. В Париже живут Лист и Россини, Мейербер и Берлиоз, и Шопен приобретает друзей. Но на всю жизнь — тоска по родине (о своем знакомом в письме: он «напрасно старается меня убедить, что каждый артист — космополит. Если даже это так, то как артист я еще в колыбели, а как поляк уже начал третий десяток»). Не нужно забывать, что Польша скоро восстала, и это восстание было подавлено.

Вскоре Шопен знакомится с писательницей Жорж Санд (Амандина Аврора Люсиль Дюпен), начинается их совместная жизнь (есть американский, французский и польский фантазийные кинофильмы на эту тему: «A Song to Remember», «Chopin: Desire for Love» — 2002 год, «Экспромт» — 1991 год). Часть времени они проводят на испанской Майорке (в Вальдемосе и сейчас стоит пианино Шопена). Через 10 лет сложных отношений наступает расставание, и вскоре Шопен умирает (17 октября 1849 года).

Шопена похоронили в Париже, а сердце, согласно его воле, отвезли на родину. С тех пор оно покоится в варшавском костеле святого Креста.

Шопен умер в 39 лет. Казалось бы — для романтиков «обычная» короткая жизнь. Но здесь есть одна тонкость: у него был туберкулез. И врачи отводили ему изначально недолгую жизнь. И все говорят об одном: когда Шопен сочинял или выступал, он не кашлял.

Для музыки Шопена не нужны «путеводители». Нет «уточняющих» названий, нет литературных ассоциаций, как у Шумана, мало изобразительных моментов.

Шопена все вокруг уговаривали написать оперу. Напомню, что это было очень важно: сочинить национальную оперу и войти таким образом в общеевропейскую культурную среду. Но Шопен был «поэтом фортепиано». А первую национальную польскую (и белорусскую) оперу написал позже С. Монюшко. А у Шопена главное — мир миниатюры.

Опять Шопен не ищет выгод, Но, окрыляясь на лету, Один прокладывает выход Из вероятья в правоту… (Б. Пастернак)

Ноктюрны. Родоначальник жанра — Джон Филд («ирландец в России»). У Шопена это совершено колдовская музыка: от сонной неги к драматическим прорывам с переливающимися, кристально чистыми мелодиями.

…Гремит Шопен, из окон грянув, А снизу, под его эффект Прямя подсвечники каштанов, На звезды смотрит прошлый век. (Б. Пастернак)

Прелюдии. Романтики не были бы романтиками, если бы не воспользовались наследием предшественников. Однако они «забрали» только прелюдии, не проявив большого интереса к фугам. Прелюдия стала отдельной пьесой, сохранив импровизационность. Самая известная шопеновская прелюдия — «Дождливая».

С большого пальца до мизинца расписан самый мелкий звук. Представь себе — такой вот принцип анализа сердечных мук. Пусть это вальс или прелюд — какая чистая палитра! С его гармонией и ритмом отождествляю Божий суд. (Александр Дольский. «Вариации на тему Шопена»)

Вальсы. Вальс родился из немецко-австрийского танца лендлер. У Шопена вальс стал событием. «Кружева вспененные Шопена», с их взлетами и падениями, кружева и кружения.

Шопен, ты словно море выплаканных слёз, Круженье, виражи и игры над волной Воздушных бабочек, стремительных стрекоз. Мечтай, люби, чаруй, баюкай, успокой. (Марсель Пруст)

Сонаты. Не хочу напоминать о музыке, которая, к несчастью, многим известна. Траурный марш — это 3-я часть 2-й сонаты Шопена.

Удар, другой, пассаж, — и сразу В шаров молочный ореол Шопена траурная фраза Вплывает, как больной орел. (Б. Пастернак).

Но и кроме этой части, каждая из сонат — шедевр. Шедевр внутреннего благородства и человеческого достоинства. Вообще музыка — это всегда то, что говорит о человеческом достоинстве и никак иначе.

Баллады. Шопен — основоположник жанра в музыке. Говорить о них сложно, настолько это сильная музыка. Посмотрите фильм Романа Полански «Пианист» (три Оскара) — весь фильм пронизывает 1-я баллада.

Мазурки и Полонезы. Не прославив громогласно Польшу оперой, Шопен прославил свою родину танцами. Но эти «танцы» тут же стали общеевропейским достоянием.

Какая участь нас постигла, как повезло нам в этот час, когда бегущая пластинка одна лишь разделяла нас! Сначала тоненько шипела, как уж, изъятый из камней, но очертания Шопена приобретала всё слышней… (Белла Ахмадулина. «Мазурка Шопена»)

От тонких, внешне хрупких и «укольчатых» мазурок можно перейти к горделивым «рыцарственным» полонезам.

Опять приходит полонез Шопена. О, Боже мой! — как много вееров, И глаз потупленных, и нежных ртов, Но как близка, как шелестит измена… (Анна Ахматова. «При музыке»)

Этюды. Отдельная большая тема. Достаточно сказать, что только Этюд № 3 слышен в нескольких десятках современных поп-песен: от Сержа Генсбура до Сары Брайтман. Это не просто интонационная близость, а конкретное цитирование музыки. Звучит этот этюд и в фильмах.

Так некогда Шопен вложил живое чудо Фольварков, парков, рощ, могил в свои этюды. (Б. Пастернак) А ты Мурку, Мурку давай!

«Давай-давай, сбацай что-нибудь!» — говорят Шарапову в воровском притоне, после того как Горбатый велел ему подойти к пианино. Шарапов играет Шопена, фа-минорный этюд из опуса 25.

«Это и я так могу», — говорит вор и требует «Мурку». Такова знаменитая сцена из всеми любимого фильма «Место встречи изменить нельзя». Дальше можно было бы ничего и не писать — сцена символичная не только для того послевоенного сложного времени. Она символична и для нашего времени.

Ничуть не умаляю достоинств замечательной песни «Мурка», но позвольте все же остаться с Шопеном. Пока хватит моих сил, я не буду бацать «Мурку», а там посмотрим. Впереди у нас — друг Шопена и великий романтик Ференц Лист, поэтому — пора в Венгрию.